Тошнота
Жан Поль Сартр
теперь я один. не совсем один. есть ещё эта мысль, она рядом, она ждёт.
…и я приезжал на сутки повидаться с ней, она ухитрялась искусно громоздить между нами всё новые недоразумения, пока до моего отъезда не оставалось 60
минут; 60 минут — ровно столько, сколько нужно, чтобы почувствовать, как одна за другой проходят секунды.
я даже не страдал, я был опустошен. потом время потекло дальше, и пустота стала разрастаться.
и вот к 40 годам они нарекают опытом свои мелкие пристрастия и небольшой набор пословиц и начинают действовать, как торговые автоматы: сунешь монетку в левую щелку — вот тебе 2-3 примера из жизни в упаковке из серебряной фольги, сунешь монетку в правую щелку — получай ценные советы, вязнущие в зубах, как
ириски.
…вот почему я часто говорю себе: от их опыта несёт мертвечиной, это их последнее прибежище.
я был замурован в безмолвии.
пока ты остаёшься в этих стенах, всё, чему предстоит случиться, может случиться только справа или слева от печки.
... они мне чем-то противны. они так далеки от меня, они расслабились в тепле, они лелеют в душе общую мечту, такую сладкую, такую хилую. им хорошо... им нравится мир какой он есть, именно такой, какой есть, и каждый из них пока черпает смысл своей жизни в жизни другого. скоро у них будет одна жизнь на двоих, медленная, тепловатая жизнь, лишенная всякого смысла — но они этого не заметят.
... они меня раздражают. они будут спать вместе. они это знают. каждый из них знает, что другой это знает. но поскольку они молоды, целомудренны и благопристойны, поскольку каждый из них хочет сохранить самоуважение
партнёра, поскольку любовь — это нечто великое и поэтическое и её нельзя спугнуть, они несколько раз в неделю ходят на танцы и в рестораны выделывать на глазах у публики свои маленькие ритуальные, механические па...
жизнь приобретает смысл, если мы сами придаём его ей.
трудно, мсье, очень трудно быть человеком.
мне хочется уйти, убраться туда, где я в самом деле окажусь на своём месте, на месте, где я придусь как раз кстати... но такого места нет нигде, я лишний.
столько потерпевших неудачу существований, которые упорно возобновляются и снова терпят неудачи, напоминая неловкие усилия насекомого, опрокинувшегося
на спину.
выходит, ты совсем не изменился? всё такой же глупый?
видеть тебя... необходимости у меня, конечно, нет. в тебе... нет ничего такого, что особенно радовало бы глаз. но мне необходимо, чтобы ты жил на свете и чтобы ты не менялся.
понимаешь, начать кого-нибудь любить — это целое дело. нужна энергия, любопытство, ослеплённость... вначале бывает такая минута, когда нужно перепрыгнуть пропасть: стоит задуматься, и этого уже не сделаешь.
разве я знаю зачем мы живём? я не отчаиваюсь, как она, потому что никаких особых надежд я не питал. скорее я... удивлён жизнью, которая дана мне ради — ради ничего.
после рабочего дня они выходят из своих контор, самодовольно оглядывают дома и скверы, и думают: "это наш город, красивый буржуазный город". им не страшно, они у себя. воду они видят только прирученную, текущую из крана, свет — только тот, который излучают лампочки, когда повернёшь выключатель... они уравновешенны, мрачноваты, они думают о завтрашнем дне, то есть,
попросту говоря, — об очередном сегодня: у городов бывает один-единственный день — каждое утро он возвращается точно таким, каким был накануне. разве что
по воскресеньям его стараются слегка прифрантить.
существование — вот чего я боюсь.
я понимаю вас, я понял вас с первого дня.
…и я приезжал на сутки повидаться с ней, она ухитрялась искусно громоздить между нами всё новые недоразумения, пока до моего отъезда не оставалось 60
минут; 60 минут — ровно столько, сколько нужно, чтобы почувствовать, как одна за другой проходят секунды.
я даже не страдал, я был опустошен. потом время потекло дальше, и пустота стала разрастаться.
и вот к 40 годам они нарекают опытом свои мелкие пристрастия и небольшой набор пословиц и начинают действовать, как торговые автоматы: сунешь монетку в левую щелку — вот тебе 2-3 примера из жизни в упаковке из серебряной фольги, сунешь монетку в правую щелку — получай ценные советы, вязнущие в зубах, как
ириски.
…вот почему я часто говорю себе: от их опыта несёт мертвечиной, это их последнее прибежище.
я был замурован в безмолвии.
пока ты остаёшься в этих стенах, всё, чему предстоит случиться, может случиться только справа или слева от печки.
... они мне чем-то противны. они так далеки от меня, они расслабились в тепле, они лелеют в душе общую мечту, такую сладкую, такую хилую. им хорошо... им нравится мир какой он есть, именно такой, какой есть, и каждый из них пока черпает смысл своей жизни в жизни другого. скоро у них будет одна жизнь на двоих, медленная, тепловатая жизнь, лишенная всякого смысла — но они этого не заметят.
... они меня раздражают. они будут спать вместе. они это знают. каждый из них знает, что другой это знает. но поскольку они молоды, целомудренны и благопристойны, поскольку каждый из них хочет сохранить самоуважение
партнёра, поскольку любовь — это нечто великое и поэтическое и её нельзя спугнуть, они несколько раз в неделю ходят на танцы и в рестораны выделывать на глазах у публики свои маленькие ритуальные, механические па...
жизнь приобретает смысл, если мы сами придаём его ей.
трудно, мсье, очень трудно быть человеком.
мне хочется уйти, убраться туда, где я в самом деле окажусь на своём месте, на месте, где я придусь как раз кстати... но такого места нет нигде, я лишний.
столько потерпевших неудачу существований, которые упорно возобновляются и снова терпят неудачи, напоминая неловкие усилия насекомого, опрокинувшегося
на спину.
выходит, ты совсем не изменился? всё такой же глупый?
видеть тебя... необходимости у меня, конечно, нет. в тебе... нет ничего такого, что особенно радовало бы глаз. но мне необходимо, чтобы ты жил на свете и чтобы ты не менялся.
понимаешь, начать кого-нибудь любить — это целое дело. нужна энергия, любопытство, ослеплённость... вначале бывает такая минута, когда нужно перепрыгнуть пропасть: стоит задуматься, и этого уже не сделаешь.
разве я знаю зачем мы живём? я не отчаиваюсь, как она, потому что никаких особых надежд я не питал. скорее я... удивлён жизнью, которая дана мне ради — ради ничего.
после рабочего дня они выходят из своих контор, самодовольно оглядывают дома и скверы, и думают: "это наш город, красивый буржуазный город". им не страшно, они у себя. воду они видят только прирученную, текущую из крана, свет — только тот, который излучают лампочки, когда повернёшь выключатель... они уравновешенны, мрачноваты, они думают о завтрашнем дне, то есть,
попросту говоря, — об очередном сегодня: у городов бывает один-единственный день — каждое утро он возвращается точно таким, каким был накануне. разве что
по воскресеньям его стараются слегка прифрантить.
существование — вот чего я боюсь.
я понимаю вас, я понял вас с первого дня.
***
